«Как уже?!» - была первой мыслью мальчишки, проснувшегося от звуков наступающего утра. Ну вот, вставать пора, а так не хочется. От порога потянуло холодком. Это мамка занесла охапку дров. Дверь захлопнулась, впустив облачко пара. По комнате прошлась волна морозной свежести.

Прошу дать разрешения, пока есть вдохновение, Я многое поведаю, о важном расскажу, Что жизнь грядёт убогая, как будто с книги Гоголя, Где люди живут-маются, внимая пустоту.

Быҫҡыма,балҡып ян, Күңелең һүрелмәһен. Ауыр булһа ла тормош- Йәшәүҙән төңөлмә һин.

Учительница казахского языка Камажай Бекбулатовна вышла в декретный отпуск. Мы, пятиклассники, не знали к добру это или к худу. Камажай Бекбулатовна сама добрая, начитанная, но занудлив-а-а-я… к концу урока хоть на стенку лезь.

Автобусная остановка была зябкой и пустынной. Как всегда полная мусора железная урна, на земле обрывки бумаги, растоптанные пустые сигаретные пачки. Неприглядный вид имело это хлипкое строение, которому еще способствовала хмурая погода с ее надоедливым осенним дождем. Мокро, сыро, в общем… бр-р-р-р… зябко.

Ястребок – это колхозный жеребец, на котором проехаться по деревне мечтал каждый аульный мальчишка. Умный был конь, норовистый. Его когда-то самому председателю запрягали в кошевку. По улице едет, колокольчик заливается. А как его холили, лелеяли. Вот и набаловался. Только конюху Заки-бабаю давался чистить и скрести его.

Геннадий умирал. Умирал в легком ясном сознании. Чему сам удивился. Ясное сознание? Да еще с утра, после тяжелого забытья? И главное, никакой изматывающей боли. Такое состояние он помнил только в детстве, когда просыпался летним утром, кругом щебечут птицы… от открытого окна тянет ароматом цветов, насаженных вокруг дома.

Встреча выпускников 1980 года подходил к концу. За столом остались трезвенники и самые стойкие. Некоторых мужчин увели заботливые жены, кто-то отправился по домам, отговорившись завтрашними делами. Оставшиеся разделилась на отдельные компании, и потекли беседы. Играла тихая музыка, официанты, стараясь не греметь, убирали посуду.

Мой дед очень любил кино. Любил до самозабвения. И это было моим наказанием. С пятилетнего возраста таскал меня в обязательном порядке на советские мультфильмы в клуб, хотя во всех магазинах и ларьках 90-х уже продавались диснеевские. Он их на дух не переносил, считал вредными. И с ним не поспоришь, как зайдется критиковать эти шедевры Запада, то мне легче было просмотреть фильм «Двенадцать месяцев», чем слышать его громоподобный голос.

В доме Матвеевых гуляли. Вся родня собралась. Соседи тоже. Как принято говорить, веселье шло своим чередом. Еды навалом, хозяева ничего не жалели по такому случаю. Отмечали возвращение сына Матвеевых Игоря с зарубежной командировки. Целых два года, провел в Южной Корее. Игорь работал в крупной компании инженером и был довольно неплохим специалистом. Начальство уважало его. Вот вернулся теперь сынок ненаглядный, будто специально подгадал, как раз на день своего рождения.