Алсу Халитова - Тулупчик для сына
| 12.11.2019, 09:11 | |
| Зима. Ночь. Молодая женщина, закутанная в полушалок, торопливо идет по протоптанной дорожке к ферме на дежурство. Зимой сумерки наступают рано, поэтому колхозницам приходится идти на работу уже в темноте. Молодую женщину зовут Рамзия. Каждый день она трудится почти до потери сознания. Дежурят на колхозной овцеферме по два человека, ее же основная задача – ухаживать за ягнятами, это самое ответственное в период массового окота овец. Тогда наступают горячие дни и ночи. Ягнята рождаются почти ежеминутно. Нужно успеть принять новорожденного, унести в теплую комнату, вытереть его, чтобы не замерз, и постоянно присматривать, пока не поднимется на ноги, затем подпустить ягненка к матери. Бывает, некоторые молодые неопытные овечки со страху не подпускают к себе малышей. Тут нужно мастерство и умение, чтоб успокоить овцематку и заставить ее принять своего ягненка. А колхозная отара велика. На каждую работницу в смену приходится не много не мало почти по три сотни овцематок. Вот и крутись день-деньской, ни поесть тебе, ни отдохнуть вовремя. А еще и семья на плечах. Мужа в армию забрали. Кормить детей надо… Послевоенные годы – не сытные. Страна еще в развалинах, поднимать ее надо было, вот колхозники, отрывая от себя, и отправляли все выращенное: мясо, зерно, другие продукты в центральные районы России, хотя самим бывало хоть на полку зубы клади. Взрослые еще понимали, а детям не объяснишь. У Рамзии трое детей по лавкам. Старшему четыре, средней три, а младшенькому, Булатику, не исполнилось еще и года. Вот и крутилась молодая женщина с утра до ночи. С работы вернется, сразу окунается в домашние дела: кушать приготовить, где прибраться, постирать, воды натаскать, скотину убрать. Вертелась как белка в колесе. Все бы ничего, только не повезло Рамзие со свекровью. Уж больна та была неуживчива характером. Ладно бы была родной матерью ее мужу. Мачехой доводилась. Осталась одна, отец Азамата умер, деваться было некуда, нрав свой до поры и времени прятала. Когда пасынок был дома, она малость его побаивалась, все-таки мужик, да и сама в чужом доме. А как забрали Азамата, тут уж она развернула свой скверный характер во всей красе. Особенно она не любила детей. Видимо, из зависти, сама-то бездетная, вот мстила чужому бабьему счастью. Старшие, хоть и малы еще были, уже понимали и при голосе бабушки съеживались в комок и не звука. А младшенький, как на беду плаксивый был. Особенно если есть хотел. Тут бывало только Рамзия и могла его унять. Свекровь в порыве гнева грозилась выставить детей на улицу: пускай, мол, померзнут, если не перестанут мотать ей нервы своим ревом. Особенно младшего, Булата, терпеть не могла за его постоянный плач. Как-то заявила: «Еще раз твой выродок мне спать не даст, на дорогу выкину, чтоб он сдох». Рамзия не обратила внимания на угрозу, чего не наговорит пожилой человек в порыве гнева, не верила она, что свекровь способна на такое злодейство: хоть и не родные, а все-таки внуки. Дни сменялись ночами, свекровь терзала невестку, как собака шапку. Рамзия молчаливо терпела выходки злой мачехи-свекрови, с нетерпением ожидала возврата Азамата. Он-то защитит их от вздорной женщины. А, свекровь, видя безответность невестки, еще пуще ярилась, называя испуганных детей «нахлебниками». С тяжелым сердцем, оставляла Рамзия детей со свекровью, так как нигде их не оставишь, у соседей самих детей куча-мала. И на ферму их никак не возьмёшь, не было у деток теплой одежды. В очередной раз, переживая по этому поводу, Рамзия пришла на ночное дежурство. - Не могу я так больше. Сердце не на месте, - изливала душу молодая женщина. Разве я виновата, что у свекрови не было своих детей. На все воля аллаха, значит так суждено. Господь бог, видимо, знает, что у нее вместо сердца камень. – Кызым, ну ты что опять нос повесила, – участливо заговорил Акбаш-бабай и успокаивающе похлопал по плечу: – Ладно, не переживай, никуда она не денется, будет смотреть за внуками, чай не зверь она. Всевышний не дал ей детей по молодости, так пусть теперь твоих примет, как родных. – И предупредил: – Смотри, надо быть начеку, сегодня уж очень студено, как бы ягнят не заморозить. Днем, вон говорят, двоих недоглядели. Эх, тырып тор але, кызым. Что я тут надумал для твоих детей. С ягнят, которые пали, мы можем снять шкурки, обработать их и затем сшить тулупчик и валеночки. Шкурок, конечно, потребуется много, но хотя бы на Булатика нашьешь и сможешь приводить его с собой на ферму, свекровь глядишь, подобреет, с двумя-то легче будет управляться, чем с тремя. Рамзия от души поблагодарила аксакала за его великолепную задумку. Две недели прошли с того разговора, но за этот небольшой срок она смогла набрать достаточно шкурок на тулупчик сыну. Акбаш-бабай помог их обработать. Очень уж хотелось маме за ночь сшить из этих шкурок одежду для младшенького. Бабай справлялся на ферме один (может и не справлялся, однако, по-видимому, отвлекать маму от важной для нее работы не хотел). Рамзия надеялась уже сегодня, за время дежурства закончить тулупчик. Осталось немного. Взяла свое шитье и стала аккуратно, маленькими стежками сшивать оставшиеся части тулупа. Сидя у теплой печки и светлой лампы-керосинки Рамзия увлеклась работой, и незаметно воспоминания овладели ею. Каждая страничка ее нелегкой жизни развернулась перед ней. Особенно страшной была страница, когда началась Великая Отечественная война. Рамзие тогда было всего десять лет. Ростом махонькая, а уже была мамой. «Мамой» называли ее родные сестренки, потому как родителей у девочек не было. Когда отца репрессировали, а мать умерла, девочек забрали в детский дом. С тех самых пор девочка стала нести на себе «груз материнства», а говорить сестренкам, что она им вовсе не эсэй, почему-то не хотелось. Вот так и стала она мамой. Разлука постигла их после закрытия детского дома. Младших сестер забрали в разные семьи, а Рамзию забрала к себе женщина по имени Хамдия. Именно Хамдия и стала свекровью девушки, женив своего пасынка Азамата на Рамзие. Хамдия-эбей многому научила девушку по девичьей части воспитания, за что Рамзия была благодарна и даже иногда называла мамой. Потому-то странно и обидно было терпеть такое отношение ее к себе. В чем она провинилась? Часто свекровь ругалась, что устает с внуками, дескать, «они непоседы», а с маленьким вообще много хлопот, белья на него не напасешься, а его часто приходится купать и переодевать, невестка не обижалась на ее слова. Все-таки пожилая женщина, нервы сдают. Вот так за работой и воспоминаниями незаметно прошла ночь, время ее дежурства. Рамзия взяла тулупчик и заторопилась домой. Смена кончилась. Дети заждались. Радостная вышла из теплой подсобки во двор фермы и сразу почувствовала, какой мороз на улице, и как скрипит снег под ногами. На это она не обратила внимания и заспешила домой. Очень уж хотелось ей побыстрей примерить тулупчик на Булатика, и тогда она сможет уже утром взять сына с собой на овцеферму. Тишина разлилась по всей деревне. Даже не тявкали собаки. Наверное, попрятались от мороза. Из недалекого леса слышались выстрелы от трескающихся деревьев. И только узкая полоска рассвета предвещала наступление нового дня. Откуда было знать Рамзие, что этот светлый наступающий день окажется самым черным в ее судьбе. Приближаясь к дому, молодая женщина заметила темный бугорок на краю сугроба. «Вот коровушки, успели пометить свою дорогу», – развеселилась Рамзия, думая, что это коровий навозный бугорок, однако подойдя поближе, еле сдержала возглас. Рамзия разглядела замерзшее тельце ребенка. С замиранием сердца, осторожно разгребла снег и увидела.… Это был ее Булатик…. Она смотрела на трупик, но не хотела признавать в нем своего Булата. Она не верила глазам и не хотела верить в такую жестокую несправедливость. Она ли не голубила своих детей, она ли не любила их до слез в глазах, она ли не отрывала их из голодных лап смерти? Откуда-то из глубины души вырвался страшный крик, заставив вздрогнуть замершую тишину деревенской улицы. Захлопали калитки домов, послышались голоса людей. Что с ней происходило дальше, она не понимала и не помнила. Сидя на снегу, Рамзия прижимала к сердцу своего младшенького и смотрела невидящими глазами куда-то вдаль. Только мысль билась птицей в ее мозгу: «Это она, свекровь. Она сделала это. Все-таки выполнила свою угрозу. Выбросила сына на улицу. О, Господи, Господи, что мне делать?» Без сил повалилась на снег молодая женщина. Рассвет. Зачинается новый день. На краю сугроба лежит тулупчик, который сыну теперь не нужен. | |
|
| |
| Просмотров: 1446 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
