В атаке — северные амуры
| 12.02.2012, 12:52 | |
 В самой кровопролитной войне XIX века башкиры вместе с остальными народами России противостояли великой армии Наполеона. И победили. Самые большие войны в нашей стране начинаются в июне. В ночь на 12 июня 600-тысячная армия Наполеона Бонапарта «двунадесяти языков», в составе которой были французы, итальянцы, швейцарцы, немцы, португальцы и другие европейские народы, вторглась в Россию. «Война решена в уме Наполеона» — приходили из Парижа сводки российскому императору Александру I. Наполеон, чьим идеалом был Александр Македонский, желал мирового владычества и хотел только быстрой победоносной атаки на Россию. Но первые же недели вторжения его обескуражили. Вместо того чтобы приветствовать освободителя, принесшего в страну рабов идеи свободы и демократии, эти самые рабы неожиданно стали ожесточенно кусать «руку дающую». Во всю мощь поднялась пресловутая «дубина народной войны». На всем пути движения великой армии невесть откуда возникали то партизаны, то летучие кавалерийские отряды, которые ощутимо ей вредили. На опешивших французов с диким криком налетали невиданные доселе всадники в косматых шапках с пиками в руках, посылая тучи стрел. Это были башкирские конники, которых завоеватели окрестили северными амурами. «Амуры» из Башкирии вписали в историю Отечественной войны 1812 года поистине славную страницу. «Хугыш!» — Война! Этот клич, как всполох пламени, пронесся по башкирским аулам и селениям. Кочевья тут же преобразились: народ бежал к месту схода, где можно было узнать все самые горячие новости. «Хранцузов воевать будем», — переговаривались люди, вряд ли прежде слышавшие про Париж и утонченную Францию. И если в отдаленных губерниях России об интервенции Наполеона узнавали, случалось, через год, в наши края тревожная весть пришла сразу — правительство, выстраивая военную стратегию, всегда учитывало боеспособность башкирских конников — их смелость, находчивость, выносливость и бесстрашие. Каждый мужчина тогда был воином, готовым в любое время выступить в поход. Башкиры по первому зову выставили на борьбу с врагом двадцать с лишним полков, каждый числом 534 всадника. Не ограничиваясь этим, народ подарил правительству 4139 лошадей, которых сопровождали в армию более тысячи человек. Также на войну отправились два мишарских и два тептярских полка. Поэт Сергей Глинка писал: «Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни... готовы были умереть за землю русскую. Мордва, тептяри, мещеряки, черемисы, башкирцы сами собой вызывались и спрашивали у правительства: не нужны ли их полки?». В старину не было заведено «косить от армии», служба была обязательной и почетной, хотя и не гарантировала возвращения домой живыми и невредимыми. Раз обещав служить, башкиры уже не жалели своей головы. Конники круглый год охраняли Сибирскую пограничную линию от реки Тобол до Каспийского моря вдоль по течению Урала. В 1807 году в русскую армию было направлено 10 тысяч башкир, участвовавших в битве под Тильзитом. Совсем не случайно и в наши дни Башкортостан лидирует по числу новобранцев, причем, как признает командование, служат они на совесть. Вековую традицию, впитанную с молоком матери, со счетов не сбросишь. Любопытно, что в прежние времена, не то что в нынешние, государство «умывало руки» в деле материального обеспечения иррегулярного войска. Башкиры защищали интересы страны за свой счет. Согласитесь, сегодня трудно представить, чтобы весь подъезд скидывался на автомат Калашникова, матрас, сапоги для уходящего в армию парня из соседней квартиры. А в прежние времена оружие, одежду, две лошади и съестные припасы воину обеспечивала община, это было совместной заботой. Бородинское поле... Насколько хватает глаз, вокруг расстилается огромное, покрытое нежной изумрудной травой поле великой воинской славы России. Земля эта щедро напитана кровью погибших здесь солдат: потери каждой из сторон составили по 40 тысяч убитых, раненых, пропавших без вести. «На этом поле отчаянно сражались более 200 тысяч человек под грохот 1200 орудий в течение 15 часов», — рассказывает заведующий отделом истории Бородинского поля Александр Суханов, который работает здесь всю жизнь и живописует минувшие события так, как будто видел их своими глазами. «Пальба, звук, часто повторяемые «ура», стенания раненых, вопли умирающих, ржание коней, крики командования и отчаяния, — писал летописец той эпохи. — Дым огнестрельных оружий, смешавшись с парами крови человеческой, составил вместе облако, помрачавшее само солнце...». Ядра, картечи, пули, ружья, копья, сабли, штыки — все в этот день стремилось сокрушить и уничтожить хрупкую человеческую плоть. В этой мясорубке выжить можно было только чудом. К несчастью, башкирские воины, о которых мы ведем речь, этой мощи огня и металла могли противопоставить только луки и стрелы. Иметь более совершенное огнестрельное оружие им было запрещено по указу 1734 года — правительство все время боялось, что ружья могут быть повернуты против него. Лишь позже, с введением кантонной системы управления, башкирам разрешили иметь кузницы, но разве успеть было подготовиться к войне! В кровопролитных сражениях нашим «амурам» приходилось в большей степени уповать не на силу оружия, а на свою отвагу, ловкость и удачу. Башкиры исполняли воинский долг с честью, о чем свидетельствуют награждения их орденами, медалями, чинами. Но — за счет больших потерь. В 1816 году после переписи стало ясно, чем обернулась война для башкир: женское население в возрасте от 20 до 40 лет резко возобладало над мужским, что для региона было ненормальным, непривычным. Башкирские полки имеют свою славную боевую историю, в которой отмечены Мир, Смоленск, Бородино, Березина, Берлин, Лейпциг, Дрезден, Гамбург, Модлин, Данциг, Фер-Шампенуаз, Париж. Башкиры вместе с русской армией освобождали Германию, Голландию. Северные амуры были храбрыми в бою, но миролюбивыми с местными жителями. Сейчас по радио нет-нет да услышишь задорную народную песню: «Эх, любизар, молодец-молодец», родившуюся после 1812 года. Она отражает языковой барьер между русскими офицерами и воинами башкирских полков. Как видно, к соратникам русские обращались: «Эй, любезный!» и хвалили: «Молодец!» — эти слова и вошли в башкирский фольклор. Историографы сообщают, что Первый башкирский полк в составе летучего казачьего корпуса генерала Платова участвовал в «делах» при Мире, Романове, Инькове, а во время Бородинского сражения — в рейде Платова и Уварова. Я прошу Суханова рассказать об этом рейде. — Сейчас мы проедем к тому месту, где именно все и происходило, — приглашает Александр Александрович, и в принадлежащем музею «уазике» мы отправляемся к памятному знаку на пригорке, где на каменной плите высечены слова: «Казачьему корпусу генерала от кавалерии атамана войска Донского М. И. Платова. 26 августа (7 сентября) 1812 г.». К слову, корпус атамана Платова был многонациональным: в его состав входили донские казаки, башкиры, калмыки и татары. События разворачивались так: Кутузов около десяти часов утра, в разгар напряженного боя за Багратионовы флеши, предвидя новую массированную атаку на батарею Раевского, приказал атаману Платову и генерал-лейтенанту Уварову зайти в тыл противника, чтобы отвлечь внимание Наполеона от центра и левого фланга русской позиции. Через речку Войну, выше села Беззубова, по перелескам наши бойцы зашли глубоко в тыл неприятельских колонн. — Вот из этого лесочка кавалерия выскочила и направились в сторону неприятельского расположения, — показывает гид рукой, — в память об этом и установлен знак. Маневр вынудил пехоту любимчика Наполеона Эжена Богарне отойти от плотины. Воспользовавшись этим, лейб-гвардии казачий полк Уварова бросился к переправе, быстро перебрался на другой берег и ударил во фланг французской пехоте. Над тылом левого крыла противника нависла серьезная опасность. Это заставило Наполеона принять срочные меры: временно снять с направления главного удара свыше 20 тысяч человек и перевести их влево по фронту. «Рейд казаков Платова и кавалерии Уварова не только расстроил планы Наполеона, но и позволил войскам Кутузова получить передышку, — продолжает Александр Александрович. — Воспользовавшись паникой в тылу врага, русские подтянули войска правого фланга к центру позиции. Наполеон упустил время для решения битвы в свою пользу». В Бородинском сражении отличился и Уфимский пехотный полк. Он был сформирован в Уфе в конце XVIII века еще при императоре Павле I и в то время назывался романтично — Уфимский мушкетерский. Полк активно участвовал в войне 1812 года, заграничном походе 1813 — 1815 годов. Комплектовался он в основном из государственных крестьян — русских, чувашей, мордвы, татар, марийцев и составлял более тысячи человек рядовых с одиннадцатью офицерами. При Бородине полк потерял 218 нижних чинов убитыми, 173 — ранеными, 197 пропали без вести. — Шестой корпус, в составе которого был Уфимский полк, находился в центре русской армии, прикрывая новую Смоленскую дорогу и подступы к батарее Раевского со стороны деревни Бородино, — рассказывает доцент кафедры историографии и источниковедения Башкирского госуниверситета, кандидат исторических наук Рамиль Рахимов, подробно изучивший историю уфимских мушкетеров. — В составе дивизии графа Воронцова геройски сражались гренадеры 24-й дивизии, в том числе Уфимского пехотного полка. Практически все они погибли. Второй героический эпизод произошел после того, как французы овладели батареей генерала Раевского. Начальник штаба генерал Ермолов решил выбить французов с батареи. Это и сделали вместе с егерскими полками воины 3-го батальона Уфимского полка, отбив батарею бегом, вверх на гору. Естественно, цена победы была высока. Очевидец того боя, французский летописец, пишет: «Внутренность редута была ужасна; трупы были навалены друг на друга, среди них много раненых; всевозможное оружие разбросано по земле... Неприятельские (то есть наши — авт.) солдаты предпочли погибнуть, чем сдаться». В фондах Бородинского военно-исторического музея находится наградной список рядовых Уфимского пехотного полка, представленных к Знаку отличия Военного ордена. Командующий Барклай де Толли их наградил, потому что «сии воины были отменной храбрости преисполнены». Мы идем с Александром Сухановым к главному монументу русским воинам, установленному как раз на месте самого кровопролитного фрагмента Бородинской битвы — на батарее Раевского. Ничто не напоминает о развернувшейся здесь трагедии: веет мягкий ветерок под ласковым солнышком, на память фотографируются туристы... Александр Александрович вполголоса произносит: «Представьте, что вот тут, где вы идете, стреляют в три шеренги, свистят пули, разрываются пушечные ядра, кричат люди, ржут лошади... Ад кромешный!» Многие участники сражения битву при Бородине называли бойней. «Это и не сражение было — резня. Никто никого не жалел, ни о какой пощаде не думал», — заключает Суханов. Наконец мы подходим к месту расположения ставки Наполеона. С холма, откуда во время сражения отдавал приказы великий император, обзор прекрасный. Поле как на ладони. Неподалеку возвышается обелиск погибшим французам с посвящением: «Aux morts de la grand armee» — «Мертвым великой армии». Необъяснимая логика истории делает бывших врагов друзьями, союзников — недругами... Теперь, два столетия спустя, Наполеон многими воспринимается как любопытный исторический персонаж, а Отечественная война — чем-то интересным и полным приключений, как фильм «Гусарская баллада». Однако есть в Отечественной войне 1812 года одно уникальное и не поддающееся переоценке обстоятельство: ее поистине всенародный характер. Родину от супостата очищали всем миром. Казалось бы, это странно для тех условий: народы России, с точки зрения сегодняшнего комфорта, отнюдь не благоденствовали, и поводов отдавать за нее жизнь, опять же с современной колокольни, имелось мало. Скажем, задавленные крепостным правом крестьяне, кроме изматывающей работы, ничего не видели. Жилищный вопрос решался из рук вон плохо: крестьянская изба той поры — это крытая соломой крохотная хибара размером с нынешнюю прихожую с затянутыми слюдой или бычьим пузырем окнами. Не лучшим образом обстояли дела и на национальных окраинах, где простолюдины от безысходности слагали песни о нужде и притеснениях, дошедшие до наших дней, например, башкирская песня «Тафтиляу». И тем не менее эту Родину ее сыны самых разных национальностей защищали до последнего вздоха. В чем же секрет патриотизма тех лет? За что наши предки любили свою страну, такую строгую и неблагодарную? Почему были готовы отдать самое дорогое — жизнь — в борьбе с более подготовленным врагом, обещающим райские кущи? А, может быть, они умели любить Родину так же, как человек любит другого человека, не за что-то конкретное, а бездумно и бескорыстно, по необъяснимому велению души — так, как любят мать? Любят, несмотря на ее морщины и слабость, на ворчание и хвори — просто потому, что она родная. Не случайно слова «родина» и «родная» — одного корня. Автор: Альфия Кульмухаметова Источник - agidel.ru | |
|
| |
| Просмотров: 4144 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
